— В порядке, — сипло ответила и посмотрела в невозможно-синие глаза.

Сказать вслух я ничего не могла. Не время и не место. Публичная сцена признания в любви почти настолько же неприемлема, насколько и публичный скандал. Но мне до ужаса хотелось, чтобы он понял, что я сейчас чувствую. И он едва заметно улыбнулся и кивнул, а затем протянул ко мне руку и представил:

— Гварцегиня Аливетта Цилаф, моя лазтана и будущая жена. Законная наследница и, начиная с этого момента, волей Рахарда Двадцатого — правительница Ирла Цейлах и сопряжённых островов.

Десятки гайронов обернулись ко мне и почтительно склонили головы. Здесь были как военные, так и одетые в штатское.

— Давай я коротко введу тебя в курс дела, — Аркет, не стесняясь, притянул меня к себе и начал рассказывать: — Твой дед всегда оставлял на острове распорядителя, когда уезжал. Зайтана Абора Катуа. Очень исполнительное и проверенное временем доверенное лицо Айтона Цилафа.

— Да, я хорошо его помню. Где он?

— Он мёртв. Когда арестовали твоих деда и бабку, они успели оставить инструкции и защитить замок. Жители знали, что остров проклят, но они также знали, что проклятие рассеется со временем, если его не снимешь ты. Твой дед считал, что развеивание займёт около века. Абор Катуа был уверен, что ты вернёшься на родину и проклятие снимешь, а также прилагал все усилия, чтобы на острове не началась паника.

— Но она началась…

— Нет. Начался мятеж. Гварон Гезурт Ипурдийа, заведующий островной стражей и боевыми отрядами Цейлаха, решил, что необходимо установить другие порядки. Часть стражи осталась верна бывшим сюзеренам, и их перебили. Остальных обезоружили. Ввели комендантский час и ряд новых законов. В общем, Гезурт Ипурдийа стал на острове абсолютной властью. Естественно, эту власть отдавать он не захотел, поэтому установил наблюдение за твоим фамильным замком и планировал уничтожить тебя, когда ты появишься. Проклятие гарантировало ему полную безнаказанность. Один закон о «пробе на парность» чего стоил. Пока не нашёл свою лазтану, Гезурт насильно перепробовал половину острова, и никто не мог слова поперёк ему сказать. Доходило до того, что ему по приказу даже замужних зайтан приводили.

— Что ещё он успел наворотить? — глухо спросила я.

— В замок Цилаф он попасть так и не смог, хорошая на нём защита стоит, — хмыкнул Аркет. — Кстати, вот, держи свой перстень. Собственно, это всё. Пока потребуется некоторое время и твоё участие, чтобы вникнуть в суть дела, но в остальном дела на острове идут неплохо. Нужно отдать гварону должное: голода, эпидемий и крупных кровопролитных конфликтов он сумел избежать. А когда нашёл свою лазтану и перестал домогаться девиц, так с его правлением и смирились.

— И что дальше? — тихо спросила я, вглядываясь в разбитые лица мужчин, стоящих у стены.

— За нападение на короля — смертная казнь, — просто ответил Аркет.

Я лишь кивнула. Вдаваться в подробности и спорить с ним на публике я не хотела. Но ведь нападающие не знали, что Аркет — король. С другой стороны, попытку убить меня спускать тоже нельзя. Но и казнить сотни мужчин — или сколько там было нападавших — не выход. Необходимо разбираться. Но всё это я скажу Аркету наедине, чтобы не подрывать авторитет лазтана перед его подданными и подчинёнными.

— Можно тебя на пару слов? — сипло спросила я.

— Конечно, — лазтан отвёл меня в сторону и выстроил вокруг защищающий от прослушек аркан. — Что тебя волнует?

— Пожалуйста, не предпринимай никаких радикальных мер, пока мы не разберёмся в ситуации. Я пока плохо соображаю и хочу обсудить все решения с тобой завтра. Ты не против?

— Нет, конечно. Из темницы они никуда не денутся, об этом я позабочусь. А ты возвращайся в замок и отдохни. Хочешь, я тебя провожу?

— Нет. Но хочу, чтобы ты ко мне вернулся, когда освободишься.

— Обязательно. Куда мне ещё возвращаться, если не к тебе? — весело спросил он и подмигнул, а затем властно махнул охране, приказывая следовать за мной по пятам.

Я улыбнулась лазтану и побрела обратно, но уже новым путём. Прошлась по знакомым улочкам мимо домов, из которых смотрели настороженные и любопытные люди. Мне было их жаль. Волей деда они оказались заперты на острове во власти самодура на долгие годы, а освободительница из меня крайне сомнительная, если уж разобраться. Я просто закончила то, что из-за моей семьи и началось.

Неужели я действительно считала, что эти люди будут мне рады? А ведь им всё равно. Всё равно, кто ими правит, лишь бы годы были сытые, а на острове была стабильность и низкая преступность. У них у всех миллион своих дел, и сбежавшее молоко волнует их куда сильнее, чем какая-то Цилаф.

Вторым болезненным осознанием стало то, что без поддержки Аркета я не справилась бы и не справлюсь. Я планировала свою жизнь до этой ключевой точки — снятия проклятия, и мне всегда казалось, что дальше всё сложится само собой, что меня поддержат верные семье люди. Это было огромной ошибкой. Да, я Цилаф, но никому на Цейлахе на самом деле не нужна. Меня бы спокойно убили, а островом правил бы новый сюзерен.

Если бы не Аркет.

Гуляя по тёмным улицам города детства, я впервые в полной мере осознала, что Цейлах — это не просто красивое название, и отныне благополучие всех этих людей зависит от меня и моих решений. Решений, которые могут быть и ошибочными. Я дала себе слово быть настолько хорошим сюзереном, насколько это возможно. Но не только сюзереном. Королевой.

Охране явно не нравилось, что я шатаюсь по улицам вместо того, чтобы сидеть за надёжными стенами замка. Но меня мало волновало мнение телохранителей. Гораздо важнее было понять, как живут цейлахцы, чего им не хватает, как сделать их жизни если не лучше, то хотя бы легче?

В замок я вернулась очень поздно, и он встретил меня равнодушными стылыми тёмными комнатами. Я так стремилась в эти стены и совсем не ожидала, что почувствую в них себя чужой. Замок Цилаф — дом моего детства. Но я выросла.

Где теперь мой дом?

Ответ напрашивался сам собой. Он больше не «где», а «с кем».

Наверное, стоило пригласить слуг, но я не хотела видеть посторонних. К возвращению Аркета смогла сама разжечь камин в гостиной и даже сварила кашу из кухонных запасов крупы и сахара. Каша получилась одним комком — подгоревшая снизу и сырая сверху, поэтому я разрезала её пополам и выела середину. А вторую половину оставила лазтану.

Он вернулся в сопровождении стражников, несущих сумки и корзины с провизией. Аркет отпустил их, с улыбкой посмотрел на приготовленную мною кашу и выложил на стол большой ещё тёплый пирог, копчёную рыбину и сладкий печёный корень патата в глиняном горшке.

— С твоей кашей, конечно, не сравнится, — рассмеялся он, — но и с голоду не умрём.

— Ты первый и единственный, кому я готовила, — призналась я.

— И слава Хаинко. Пусть это так и остаётся, нечего продукты переводить. Как самочувствие?

— Не знаю… я словно не только с острова сняла проклятие, но и с себя. Хотя легче не стало. Стало по-другому. Вокруг столько людей, Аркет, и они все зависят и чего-то ждут от меня.

— От нас. Не забывай, ты в этом не одна.

— Спасибо тебе. Без тебя я бы не смогла ничего сделать. Ты очень хорошо справился с ситуацией и предвидел сложности там, где я их даже не предполагала.

— Пожалуйста. Для тебя — что угодно.

Я благодарно кивнула, а потом не выдержала и пересела на колени лазтану, мешая есть аппетитно пахнущий пирог.

— И что будет дальше?

— Логичнее всего было бы поставить во главе Цейлаха доверенное лицо подходящего статуса. Опытного жёсткого управленца со своей командой. Например, кого-то из братьев. А тебя занять для начала учёбой, а потом — беременностями и детьми. Отчёты делать нарочито сложными и запутанными, такими, чтобы ты сама со временем сдалась, тем более что математика — не твоя сильная сторона. Отодвинуть от дел, но мягко, так, чтобы ты сама не заметила. Оставить номинальной правительницей, но даже имя твоё не упоминать, а со временем просто убрать его. Этому способствуют настроения на острове. Никто не ждёт хорошего от совсем юной и неопытной Цилаф, Гезурт провёл хорошую пропагандистскую работу.