Хороший костер получился. Вокруг него на бревнышках посидели, песни снова под гитару попели, потом картошку пекли и ели. Перемазались немного, но это ничего. Саня, правда, где-то один ботинок потерял, так потом в одном и обратно с реки шел… Да, ничего, в ночь после выпускного еще не то бывает.
Глава 6 Первый контакт
Утром, когда домой после выпускных гуляний заявился, уже не спали. Отец на летней кухне поросятам картошку варил, мама завтрак готовила. Это у нас праздник, у них то продолжаются трудовые будни.
– Володя, завтракать будешь?
– Не, мам, мы там на костре картошку пекли, я спать.
– Когда проснешься, в магазин за хлебом сходи. Возьми буханку белого и две черного. Деньги я тебе на столе оставлю.
– Хорошо, мам. Схожу. Я и сам в магазин собирался, мы с ребятами завтра в поход идем, кое-что купить надо.
– Спать иди, походник.
Быстро разделся, костюм на стул повесил. Ой, хорошо то как в родной кроватке…
Так, пока мой носитель почивать изволит, можно подвести первые итоги. Подбить бабки, как Константин говаривал. Со временем я вроде определился. Попал ты, Сергей, в одна тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Ну, не так уж и глубоко провалился. Не феодализм хоть, или какой-нибудь первобытнообщинный строй. Там бы вообще весело было… Откуда узнал? А утром на кухне на стене календарь видел. Володя по нему глазами мазнул, а мне уже и достаточно. Год на этом календаре весьма крупно был прописан. Красивый календарь, на тему предстоящей Олимпиады. В наше время такой не три копейки стоит, берут их, те, кто спортивную тему собирает. Во дела, в прошлое попал, а опять одна антикварная торговля на уме.
С месяцем тоже понятно. Выпускные экзамены в школе в июне заканчиваются, тогда же и аттестаты получают. Значит, сейчас у нас двадцатые числа июня. Об этом же и весьма короткая ночь свидетельствует. Не успели с мужиками после выпускного походить попеть-погулять как уже светать начало. Стоп. А, ты, Сережа, быстро с носителем своим себя ассоциировать то что-то начал, проник в него как коронавирус зловредный, и вот уже – мужики, мало попели-погуляли… Да так, наверное, и правильно. Вместе с Володей нам теперь счастливое будущее строить придется. Им где-то там в скором времени уже и коммунизм обещали, вот и начнем заниматься его приближением. В нашем варианте мироздания его построить не получилось, а здесь, вдруг какое-то глобальное событие произойдет, или природное явление, либо открытие сделают и, вот оно – все получилось, обещали – берите готовенькое светлое настоящее.
Хорошо, время понял. Ревизию багажа произвести еще требуется. С чем попал сюда, в эпоху развитого социализма. Попаданцы, они всегда в такой ситуации карманы выворачивать начинают и багажник автомобиля своего внимательной ревизии подвергают. Считать начинают и по полочкам раскладывать – гранатометов три штуки, нож боцманский в одном экземпляре, чертеж самогонного аппарата, тоже один… У меня же, как в том гробу, карманов нет. Рюкзак с ништяками тоже отсутствует. Иномарка моя поезженная в старом капиталистическом мире осталась. Сов исчез. Это надо признать, как свершившийся факт. И так, и эдак я до него достучаться пытался. Не выходит мой попаданец на связь. Растворился в необъятной вселенной. Привык я к нему, кто ж мне теперь по антиквариату то подсказывать станет? Опять роль коника педального и лоха ушастого играть буду? Батюшки мои, а полочки то с полезной информацией остались. Рядком вон, правильным таким, стоят. А на них и каталоги, и справочники, и масса статей всяких-разных полезных. Все, само-собой в виртуальном варианте, но, спасибо Сову, его заслуга, материал упорядочен, структурирован, каталог для удобства пользования имеется. Вот и буду сейчас роль библиотекаря-консультанта у Володи выполнять, персонаж Сова Арта из моего мира отыгрывать.
С Володей еще надо разобраться. На первый взгляд – ничего вроде парнишка. Физические кондиции для своего возраста у него нормальные, дитя он еще акселерации. Это к концу века и тысячелетия децелерация нам в России все карты путать начала, мельчать народишко придумал, в дисгармоническое физическое развитие ударился. Богатырей здоровеньких гораздо меньше стало, так чаще, немочь бледная…
Социализирован Володя вроде нормально – друзья, знакомые имеются, контактен, общается с окружающими адекватно. Но здесь еще будем смотреть, фактов у меня в этом отношении пока маловато. Выявлять увлечения, пристрастия, шкалу ценностей… Что для него хорошо, а что – плохо, что считает приемлемым, а что нет, что можно, а где граница для нельзя. Чего-чего, а времени у меня сейчас для этого предостаточно, коней гнать не будем.
Так, Володя просыпается, уходим под воду…
Вроде и не много поспал, а выспался. Пробежку сегодня делать не буду, нарушу режим – ночью нагулялся, намотал необходимое расстояние. Завтракаем быстро и в магазин. Для похода надо банку тушенки купить и белой фасоли. Хорошую болгары консервированную фасоль делают в томатной заливке, мне очень нравится.
Деньги мама на хлеб приготовила. Копилку еще надо свою тряхнуть на припас походный. Так, а похудела копилочка то, на выпускной пришлось немного из нее взять, вермут то венгерский в магазине пока бесплатно не раздают…
Почти медь одна осталась, беленьких чуть-чуть. Но, ничего, сейчас мелочишку насчитаем…
– Стоп, Володя, двушку то двадцать седьмого года оставь. Не надо ее на фасоль переводить, очень редкая и дорогая это монета…
Вот черт, прокололся. Говорил ведь себе – сиди тихо, пока не отсвечивай… Но не утерпело ретивое, две копейки одна тысяча девятьсот двадцать седьмого года он решил на консервы потратить… В ходу тут у них советы старые, от одной до трех копеек, и двадцатые годы, и тридцатые, сороковые и пятидесятые, все наряду с мелочью послереформенной от шестьдесят первого года в обороте. Вот и попала Володе чудесным образом такая монетка, раритет, можно сказать, в таганском ценнике на сто двадцать тысяч наших рубликов прайс на нее приведен. Это в доэпидемном еще, сейчас, конечно, столько просить то можно, но кто купит?
Так, откладывает монету обратно, головой завертел… Не понял, кто его на путь истинный наставляет… Это хорошо, рано мне с ним еще общаться, посмотреть на его поведение надо. Ну, вроде, пронесло, не раскрыли меня, подпольщика. Иди, Володя, за хлебушком уже, не озирайся, в Багдаде все спокойно.
Глава 7 Володина коллекция
Пешком или на велосипеде? Пешком. Ну, пешком, так пешком. Время есть, никто не торопит. А тепло сегодня, если и завтра так будет – позагорать на реке можно. С этими экзаменами, выпускными да вступительными, лето пройдет, а как белая беляночка останешься.
А народу то у гастронома. Все с ними понятно – автобус дневной в райцентр ждут. Утром один автобус идет, а второй – в районе обеда. Подойти надо, кое-кто из наших одноклассников уже сегодня уезжать собирался. Кому-то далеко ехать документы для поступления сдавать, кто-то уже на работу в Питер едет. Тенденция такая в течение нескольких последних лет сложилась. Сначала несколько человек в Ленинград уехало, работу нашли, в общагах закрепились. Начали друзей и родственников приглашать, у нас де тут хорошо, и заработок, и город цивильный. Не как дома – утром до света в лес, там целый день в делянке комарам травиться, вечером, пока мотовоз домой доставит – опять уже темно… А особенно зимой – там вообще белого света народ не видит, самая заготовка и вывозка леса, без выходных и проходных пахота. Или на лесовозе махтулить. Деньги, никто не спорит, платят, но тяжело.
Так, девочки наши стоят. Одноклассницы. Кто с чемоданом, а кто и просто проводить пришел, когда теперь еще раз все вместе соберутся. Кто-то веселится, есть и грустные.
– Привет, привет. Вы что, уже?
– Поехали, сам знаешь, коров доить по комсомольским путевкам. Раньше начнем – быстрее отпустят.
Есть такое дело. В колхозе коров доить. Добровольно-принудительно. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть. Надавили-уболтали, через год направление льготное в институт, или еще что, наобещали. Жилье предоставляется, спецодежда выдается, в женихи – лучший тракторист совсем бесплатно и без очереди. Поревели девоньки, а деваться некуда. Собрали им родители чемоданы и поехали они, этих самых коров доить. Кстати, кое-кто потом и насовсем останется. Зазорного в дойке коров то ничего нет, да вот, почему-то, желающих совсем мало. И тогда, да и сегодня…